Крымские войны. 22 века боев на рубеже цивилизаций - Илья Афанасьев

После чего, отпустив воинов Приазовья, Фарнак взял в плен боспоритов, причем большинство из них вскоре тоже отпустил. Однако границы Боспорского царства передвинул в свою пользу так, что оставил боспоритам всего 60 км крымской земли. Новая граница была столь мощно демаркирована херсонеситами, что пограничные столбы оставались заметными даже спустя несколько веков.

Валерий Сидоренко датирует войну, события которой легли в основу вышеупомянутой части трактата Константина Багрянородного, 328/9 годами [51].

В этой красивой легенде слишком много загадок. Наука не имеет достоверных, бесспорных свидетельств о том, был ли хоть один царь Савромат в конце III—IV веке. Известны лишь цари Фофорс (286—309 гг.), Радамсад (308—318 гг.) и Рескупорид VI (318—342 гг.).

Фарнак, сын Фарнака, – тоже фигура, в существование которой почти так же трудно поверить, как в реальность толкиеновского Арагорна, сына Араторна. Дело в том, что в известных археологам надписях первых веков н. э. имя Фарнак широко распространено на землях Боспорского царства, но практически не встречается в памятниках Херсонеса и Северо-Западного Причерноморья. Хотя совсем исключать существование такого херсонесского полководца тоже нельзя.

Можно предположить, что прототипами этих царей Савроматов из трактата «Об управлении империей» послужили некие предводители варваров, игравшие роль фактических правителей при номинальной власти боспорских царей. То есть, монету чеканили от имени одних, а «серыми кардиналами» и главнокомандующими, обладателями реальной власти, были на Боспоре другие – вожди приазовских ираноязычных племен.

На рубежах Византии

Гунны и Крым

Между 369 и 375 гг. н. э. на Дунае появилась орда невиданных кочевников – гунну. От китайских границ они несколько веков перемещались на запад.

Описание, сделанное историком Иорданом в VI в., довольно типично для восприятия гуннов европейцами позднеантичного времени: «Взъярилось на готов племя гуннов, самое страшное из всех своей дикостью <…> малорослое, отвратительное и сухопарое, живущее среди болот. <…> Может быть, они побеждали не столько войной, сколько внушая величайший ужас своим страшным видом, они обращали в бегство, потому что их образ пугал своей чернотой, походя не на лицо, а, если можно так сказать, на безобразный комок с дырами вместо глаз. Их свирепая наружность выдает жестокость их духа <…> детям мужского пола они рассекают щеки железом, чтобы, раньше чем воспринять питание молоком, попробовали они испытание раной. Потому стареют они безбородыми. <…> Ростом они невелики, но быстры проворством своих движений и чрезвычайно склонны к верховой езде; они широки в плечах, ловки в стрельбе из лука и всегда горделиво выпрямлены благодаря крепости шеи. При человеческом обличии живут они в звериной дикости» [43].

В общем, что-то вроде восставших из ада.

Другие авторы, описывая гуннов со схожим ужасом и отвращением, обращают особое внимание на то, что эти дикари – лучшие в мире наездники, почти сросшиеся в одно целое со своими маленькими, но выносливыми и быстроногими лошадьми.

Тюркоязычные кочевники гунны стали бичом и кошмаром для алан (живших на землях, которые ныне располагаются на Кубани и на территории Восточной Украины), для разноплеменных жителей Центральной Европы и некоторых других регионов до середины V в. н. эры. Да и после того гунны не сразу сошли с исторической арены в Европе.

Историки вот уже много веков спорят о том, как же удалось гуннам и разгромить могущественное разноплеменное объединение, возглавлявшееся готами, и крушить воинственных алан и сотни других народов, и римские легионы, и создать сверхдержаву на территории от Волги до Рейна.

Много пишут о чудодейственных свойствах гуннского лука – очень дальнобойного, благодаря накладкам из кости и рогов животных. Выдающийся полководец V в. Флавий Аэций даже принял гуннский лук на вооружение римской армии. Но аланам был известен такой лук задолго до 375 г. н. эры. Писали, что гунны прикрепляли к стрелам специальные свистульки, издававшие устрашающие звуки в полете. Но археологи не обнаружили такие стрелы.

Стальные мечи у гуннов были трофейные или покупные, владели они ими не так уж хорошо. Более привычным и распространенным оружием ближнего боя гуннов был аркан. Использовали также небольшие щиты. В гуннской тактике битв – тоже ничего особенного. Обычная для кочевников Великой Степи атака лавой, наскок с осыпанием противника стрелами и стремительное отступление, для перегруппировки и нового наскока.

Распространено также мнение, что гунны взяли своих европейских врагов на испуг, поразили монголоидными лицами, экзотической одеждой, свойственной самым бедным из дальневосточных кочевников. Но сарматам Приазовья монголоиды были не в новинку. Вещи, изготовленные в Китае, встречаются в погребениях сарматских воинов Северного Причерноморья задолго до 375 года, да и некоторые группы гуннов прибыли в причерноморские степи, вероятно, тоже на пару столетий раньше.

В римской армии, как и во многих противостоявших ей группировках, служили люди многих цветов кожи, антропологических типов. Но они не вызывали паники, даже отдаленно напоминавшей панику при появлении гуннов в причерноморских степях и в Придунавье.

Численное превосходство тоже было не на стороне гуннов. Их погребения сравнительно немногочисленны.

Остаются два основных фактора, позволяющих рационально объяснить, почему гунны быстро дошли до Рейна. Вот эти предположения.

Успех в завоевании алан Прикубанья и Таманского полуострова. Гунны были хоть и незначительно, но все же более умелыми, выносливыми всадниками, чем население этого региона, включая алан, и более меткими стрелками. Скорость передвижения гуннского войска была наверняка выше, чем аланского. Племена, населявшие Прикубанье, были, вероятно, пестрыми в этническом отношении, находились в сложных отношениях друг с другом, что позволило гуннам быстро заполучить этот трамплин – азиатскую часть Керченского пролива.

Гунны около 370 г. н. э. переправились через Керченский пролив на Крымский полуостров не зимой по льду, как это иногда проделывали армии в более древние времена, а в теплое время года. По некоторым сведениям, пролив в том году стал мелководнее, чем обычно. Стремительно пройдя степную часть Крыма, гунны вышли через Перекоп на север, в тыл Винитарию, королю остготов. Винитарий ожидал подхода гуннов на р. Дон. Но после их крымского маневра, вынужден был идти с войском в Нижнее Поднепровье. Авторитетный, но престарелый и страдавший от раны готский король Германарих умер в 375 г., среди племен огромного готского объединения распространились разброд и шатание. Удары гуннов просто усилили центробежные силы государства Германариха. В степях Северного Причерноморья началась паника, распространился безотчетный ужас.

Некоторые современные авторы видят тут нечто еще, кроме или вместо рациональных причин. Как выразился современный исследователь Марк Щукин о гуннском нашествии: «Почему прославленные в боях и бесстрашные воины – готы, вандалы, бургунды, герулы, аланы – вдруг устремляются на запад, навсегда покидая уже освоенные земли, и ищут спасения в пределах Империи? Признаться, на эти вопросы пока нет ответа. <…> Причины и механизм не совсем ясны. Загадочное космическое излучение? Климатические перемены? Чем вызван этот „климакс“ Европы? Гунны гуннами, но только их появлением, даже неожиданным, это уникальное явление в истории человечества, которое получило название Великого переселения народов, не объяснишь. <…> События полностью выходят из-под контроля людей, претендующих на осуществление этого контроля и, казалось бы, обладающих властью и способностью делать это» [123].

Двигаясь на запад, разбивая войско за войском, гунны покоряли и присоединяли к своей орде многие варварские народы. Все шло, в общем-то, как задумал когда-то пантикапейский мечтатель Митридат Великий. Ведь он так хотел возглавить подобный поход против Римской империи в I в. до н. эры! Гуннам в первое время даже не пришлось собственноручно громить римские легионы. Это сделали за них готы и другие варварские племена, в панике бежавшие на территорию Римской империи от гуннов, но вступившие в конфликт с имперской администрацией и разбившие сгоряча армию императора Валента. Император погиб в этой битве в 378 году.

Вихрем пронесясь через Крым, гунны без напряжения разгромили Боспорское царство, ослабевшее после херсонесско-боспорских войн. Большинство поселений на Керченском полуострове были разрушены в последней трети IV в. н. эры. Возможно, разрушения были произведены даже не собственно гуннами, а вследствие «гражданских беспорядков» – восстаний, мародерства, всяческих междоусобиц. Ираноязычное и германоязычное население степного Крыма и предгорий ушло, частично, вместе с гуннами на завоевание Европы, а частично подалось в Горный Крым, подальше от свирепых пришельцев.